Топор из Уфы рассказал о своих боевых товарищах

Возможности по­беседовать с Топо­ром я ждала свыше полутора месяцев.

Штурмовик проходил лечение, а потом реабили­тацию. На СВО Топор при­был этой весной, в марте. Сразу попал в Горловку, а 29 апреля штурмовали по­сёлок Архангельское под Авдеевкой. Тяжелый был бой.

Но о своих ранениях 54-летний мужчина говорит мало. Охотно и подробно он рассказывает о боевых товарищах. Все они в его сердце: живые и погибшие, мусульмане и христиане. До СВО боец работал в правоохрани­тельных органах, поэтому закалка у него есть.

- В финансах не нуждал­ся, стабильность была. Сын Коля, ему уже 19 лет, до сих пор нет-нет, да и вспоми­нает, как на родительском собрании заведующая объявила: «А папа Коли нам сделал ремонт!» Сын заканчивает на следующий год обучение в кулинар­ном колледже, выбрал эту специальность, потому что готовить любит, спасибо моей тёще, научила парня, и печёт он отменно. У Ни­колая такие вот интересы, а меня же со школьных лет привлекали хоккей и машины. Я кандидат в ма­стера спорта по мотокрос­су, мотоциклы и скорость обожаю! Кстати, были во мне задатки творческие, играл на пианино, да по­том бросил. Ну, не моё ока­залось.

Вопросы мне задавать не пришлось. Боец из Уфы рассказывал и рас­сказывал. Минут сорок для меня прошли на одном ды­хании, со слезами на гла­зах.

- Как не воевать с ними?! Они же твари! Зашли в одно село, а там в ряд… дети повешенные. Издева­лись над мирным населе­нием! Наркотой накачают­ся и творят то, что в голове нормального человека не укладывается. Их всех раздавить надо! – в голосе ТОПОРА зазвенела сталь.

Какие чувства испыты­вали при этом бойцы 132-го штурмового батальона предположить нетрудно. На страницах газеты не могу написать все услы­шанное. Могу лишь ска­зать: там, где топтали укра­инскую землю нацисты «Азова», боевики национа­листической группировки «Кракен» и иностранные наемники, в живых оста­лись единицы.

- Я всегда говорю так: с нами Бог, а с теми уродами (здесь было другое слово. - Прим. авт.) страх. И се­годня я хочу рассказать о своих товарищах, некото­рые уже на небесах, но за­бывать про них никак нам нельзя, - продолжает наш земляк. - Командир Капа – настоящая легенда нашего 132-го батальона. Слышал, ему вручили орден Муже­ства. О нём можно отдель­ную книгу писать. Капа в одиночку 40 километров прошёл по вражеским ты­лам, собрал ребят и вывел их к своим! Он из Ленин­града, каскадёр, в «Мен­тах» снимался.

Чеченец Джамбо – от­личный парень, ему нужно присвоить звание Героя Чечни! С ногами простре­ленными тащил тяжелора­неного. Ни стона, ни охов. Мужественный боец. Не знаю, по каким дорогам ходит, где воюет сейчас Джамбо, жив ли…

Отличный медик-само­учка Туман, Серёга Царёв, как сын мне был. Он из Ижевска, мастер спорта по рукопашному бою. В первой пятёрке пулемёт­чиком пошёл на штурм. Серёгу в шею полоснуло. Я его по кроссовкам опоз­нал. У Кипежа с Краснодар­ского края ноги оторвало, мы его сразу зажгутовали, обкололи, но «вытек» па­рень часа через полтора. От уфимца Монгола оста­лись лишь каска и броник. Но мы никого из ребят не оставили в поле! Загрузили в тачки и потащили. Бук­вально метров 300 прош­ли, начали нас накрывать, нескольких товарищей затрёхсотило. Идти при­шлось значительно мед­леннее, но добрались до своих, эвакуировались.

Вот такая, Нияра, во­йна. Я бы книгу на­писал, и называлась бы она «Один день на войне». Сколько людей - столько историй, нет ни одной по­хожей.

К примеру, отличный боец Алтай, он из музы­кантов. Сидел за убийство. Ужасно, скажете вы? Ал­тай лишил жизни барыгу, который наркоту детям продавал. Это была третья командировка вагнеровца.

Воевал со мной и Союз, он с Байконура, причастен к съёмкам фильма про кос­мос, кнопку нажимал при запуске ракеты. Всё у Со­юза было, и сам, и жена, и дети упакованы, две доче­ри живут в Москве. Зачем он-то пошёл на СВО, спро­сите вы? Себя проверить, испытать. Дрон-камикадзе настиг Союза, ноги ему оторвало.

Был у нас ещё один храбрый пацан, чеченец. Семья погибла в автока­тастрофе, а сам чеченец к тому времени был неиз­лечимо болен, рак крови. Часто говорил мне: «Хочу к родным на небеса». Ему-то уж вообще терять нечего было! Так вот этот боец за­летел с наката в блиндаж к хохлам с двумя лимонками с взведённым запалом и как гаркнет: «Ну, что, хох­лы, пошли!» И взял в плен 8 человек! Вот духу сколько в человеке было! Сейчас он на небесах, встретился с семьёй!

Был у меня командир Алтай, Евгений Ларин, он из музыкантов. Получив ранение, себя наскоро перевязал в лесополосе и пошёл дальше с пацанами в бой.

А мне жизнь подарил командир взвода Шайтан, на себе тащил. Он тоже погиб. Азат родом из Татарстана. Я сыну, вернув­шись домой, сказал: «Ты видишь перед собой отца благодаря брату, который спас меня». У Шайтана все берцы в тот день были в крови, кого тащить воло­ком, кого на тележке при­шлось 8 километров туда и столько же обратно на поле, добирать остальных ребят. А он не замечал ни боли, ни усталости, после погрузки раненых еле снял окровавленную обувь.

Или Святой, боец по­старше, с бородкой. Стре­лял лучше нас и бегал быстро. С иконой шёл в бой. Такой боевой дед! Мы удивлялись, как он вообще на фронт попал. Оказалось, на СВО погиб внук Святого, он и пошёл отомстить за мальчишку. Прошило деда нашего очередью. В одном из блиндажей мы обустро­или молельную комнату, и всякий раз потом помина­ли Святого.

В нашем батальоне было два бойца, если не ошиба­юсь, родом из Бирска. Всю дорогу чего-то спорили, доказывали, подначивали друг друга, а нам со сторо­ны смешно было смотреть на них. Погибли пацаны тоже вместе, накрыло их вражескими снарядами. Так и сидели вдвоём возле дерева: один по одну сто­рону ствола, второй – по другую, и у обоих глаза в небо смотрели.

Наш Тёма, Артём Вино­градский, отличный парень из Ижевска. Тоже «200». Его вдова приезжала в Уфу. Я с товарищами встречал её и детей, им и себе футболки сделал с шевроном 132-го штурмового батальона, сзади написан позывной их отца, нашего брата. Мы долго разговаривали, а дочка Тёмы потом подошла ко мне, обняла и тихо про­изнесла, глядя в глаза: «Как мне папку моего напомина­ете». Я не мог произнести ни слова. Душа плакала.

А по ту сторону фрон­та другие дети ма­стерски управляют БПЛА. Охоту устраивают на бой­цов, этих детей так обрабо­тали. Да они и не дети уже, если могут такое творить.

Одна из таких «птичек» за мной охотилась. Дрон рядом приземлился, смо­трит на меня своим крас­ным глазом, и я понимаю, что укроп, управляющий птичкой за сотни метров, издевается, хочет сначала поиграть со мной, а потом прикончить. Достал ра­цию и говорю своим: «Мне хана!» Шайтан тогда не дал погибнуть, отбил меня. Сколько буду жить, столь­ко буду помнить его и всех наших пацанов.

Сент, Цыган, Циклон, Тёма, Пух, Шайтан - мы жили, как братья, никого ни в чём не упрекая. Эти ребята - цвет нации. Их должны все знать, слыши­те, Нияра? Все!