«Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай…»

«Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай тот поющий и цветущий яркий май…» - это строки из любимой песни моего деда Михаила Александровича Ядыкина (1925-1995 гг.) под названием «Майский вальс» (известна также как «Весна сорок пятого года»).

Произведение композитора Игоря Лученка на слова поэта-фронтовика Михаила Ясеня впервые исполнил певец, народный артист Белорусской ССР Ярослав Евдокимов в год 40-летия Великой Победы. Песня сразу полюбилась участникам войны, большинству граждан СССР и стала поистине народной.

Берлинская операция

Нет, мой дедушка, уроженец д. Ульяновки Куюргазинского района, проживавший с 1933-го до 1956 года (с перерывом на четыре года службы в армии) в д. Надеждино Шевченковского сельсовета и призванный Мелеузовским райвоенкоматом в январе сорок третьего, не участвовал во взятии Вены, не освобождал 13 апреля 1945-го венцев и других австрийцев от немецкой оккупации. В это время на немецкой земле он готовился к началу (16 апреля 1945 г. - Ред.автора) Берлинской стратегической наступательной операции советских войск в составе войск I Украинского фронта (ком. И. С. Конев). Затем комсомолец прорывал оборону фашистов на польско-немецкой пограничной (с 1946 г.) реке Нейсе (польск. - Ниса).

Затем, без остановки, форсировал следующую немецкую реку Шпрее на южных подступах к логову гитлеровского фашизма, столице нацистской Германии, городу Берлину. В саму берлогу фашистов не вступил. Его взвод в составе второго батальона 34-го гвардейского стрелкового Силезского полка (ком. - П. Д. Мудряк) 13-й гвардейской стрелковой Полтавской ордена Ленина дважды Краснознамённой орденов Суворова и Кутузова дивизии (ком. - В. Н. Комаров) (той самой, Родимцевской, спасшей от взятия ордами Паулюса Сталинград) 32-го гвардейского стрелкового Одерского корпуса (ком. - А. И. Родимцев) пятой гвардейской армии (ком. - А. С. Жадов) занимался отсечением от берлинского гарнизона немецких дивизий так называемой «армии Венка», на которую в своём бункере рейхсканцелярии так надеялся фюрер. А заодно авангард I Украинского фронта удержал американо-британцев от соблазна перейти реку Эльбу (оговорённый на Ялтинской конференции буферный рубеж) и принять охотно сдающихся им в плен гитлеровцев, войдя парадным маршем в немецкую столицу.

Штурмом 22 апреля брал восточно-германский город Цана (7 км от реки Эльбы (Лабы), здесь проживала значительная часть западных славян - лужицких сербов), за который он и его однополчане получили Благодарность Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина и в г. Москве дан салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Через три дня в соседнем г. Торгау союзные войска и Красная Армия (бойцы I Украинского фронта) первый раз на немецкой земле официально встретились, разделив на две части ещё контролируемую фашистами территорию.

За апрельские бои мой 19-летний дед, командир стрелкового взвода, гвардии младший лейтенант Михаил Александрович Ядыкин 1 мая 1945-го был удостоен ордена Красной Звезды. Из архива: «16 апреля 1945 года после нашей артиллерийской подготовки смело поднял бойцов в атаку, быстро на подручных средствах переправился на западный берег реки Нейсе - завязал бой за расширение плацдарма. Умело обходя опорные пункты врага, он внезапно наносил ему большие потери. В этих боях его взвод истребил свыше 10 гитлеровцев и взял в плен 8 немецких солдат. 19 апреля, переправившись на западный берег реки Шпрее, поднял бойцов в атаку, в числе первых ворвался на окраину села Троппе - захватил 1 орудие и 2 автомашины противника».

Боевые медали

К тому времени дед, призванный в январе 1943 года, прошёл курс молодого бойца в составе 32-го запасного стрелкового полка Южно-Уральского военного округа. Учебный полк располагался под Уфой. А в начале 1944 года у него, 18-летнего комсомольца, уже были две медали «За боевые заслуги». После нашей победы на Орловско-Курской дуге с сентября 1943-го в составе Степного фронта (ком. - И. С. Конев) дед участвовал в освобождении левобережной Украины. Форсировал Днепр уже в составе Воронежского фронта (20 октября 1943 года переименованного в I Украинский фронт) и при переправе был легко ранен в ногу. Осколок так и остался на всю жизнь в теле, синея из-под кожи.

Наступая из-под Киева, его 206-му стрелковому полку 99-й стрелковой Житомирской дивизии первой гвардейской армии (ком. В. А. Кузнецов, с 15.12.1943 г. - А. А. Гречко) дважды пришлось брать г. Житомир в ноябре-декабре сорок третьего. За эти бои и был награждён мой дедушка двумя подряд медалями: как разведчик за уничтожение на дороге засады (из архива: «стрелка 6-й стрелковой роты красноармейца Ядыкина М. А. наградить за то, что он в боях с 24 по 27 ноября 1943 года под хутором Топильня Житомирской области убил четырёх гитлеровцев, засевших в одном из домов хутора и обстреливавших наступающие подразделения») и за выполнение боевых заданий (несмотря на лёгкое ранение, полученное 15.12.1943 г.) в качестве связного батальона под постоянным обстрелом врага (из архива: «стрелка шестой роты второго стрелкового батальона красноармейца Ядыкина М. А. наградить за то, что он, будучи связным при штабе батальона, в период наступательных боёв с 24 по 31 декабря 1943 года в районе Житомирской области под огнём противника доставлял все приказания в роту и донесения командира роты в штаб батальона своевременно и аккуратно, чем способствовал выполнению задач, поставленных перед батальоном»).

Не раз, выполняя приказ, втроём-вчетвером переходили разведчики зимними ночами линию фронта и приводили в полк «языков». Выполняя боевое задание, приходилось деду бесшумно «работать» ножом в условиях ближнего контакта с противником.

Очередное ранение и офицерские курсы

В ходе наступления в районе украинской реки Южный Буг 14 марта 1944-го мой дедушка, ставший к этому времени сержантом, был тяжело ранен при наступлении. Медсёстры кормили раненого командира отделения с обгорелым лицом через трубочку. 12 апреля того же года при бомбардировке эвакогоспиталя его снова ранило осколком.

После двух месяцев госпиталя 16 мая 1944 г. сержант М. А. Ядыкин был вместе с ещё 34 бойцами направлен из эвакогоспиталя №2981 в 113-й АЗСП (армейский запасной стрелковый полк). С целью дальнейшего прохождения службы его направили на офицерские полугодичные курсы младших лейтенантов при I Украинском фронте. Война была рядом. Часто курсантов, особенно обстрелянных, как мой дед, бросали на передовую. Так было в восточной Польше в августе 1944-го на Сандомирском плацдарме при отражении танковой атаки фашистов. Подбив один из «тигров», курсант Михаил Ядыкин вытащил из машины чумазых от копоти членов экипажа и отправил пленных в тыл. А однажды при налёте на их прифронтовое походное училище ему удалось добраться до зенитки и подбить один самолёт, однако второй вражеский бомбардировщик сбросил бомбу. От взрыва разнесло зенитное орудие. Спас Михаила Александровича прицел, в который попал осколок от бомбы.

Получив 7 декабря 1944 года лейтенантские погоны, он не смог вернуться в родную 99-ю стрелковую дивизию. Командование направило его служить в 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Участвовал в битве за Одер в немецкой Силезии, ставшей после войны западной частью Польши. По сведениям историков, И. В. Сталин, указав на карте на промышленно развитую область Германии, сказал: «Золото», пояснив, что военным нужно действовать ювелирно и избежать сильных разрушений инфраструктуры и оборонных, и гражданских заводов. В ходе взятия силезской земли их 13-я дивизия освободила несколько горных западно-карпатских районов приграничной Чехии.

На улице одного из немецких городков командиру-гвардейцу Ядыкину удалось точным броском гранаты из окна второго этажа дома уничтожить немецкий танк, попав прямо внутрь машины через открывшийся на считанные секунды люк башни.

Победный май

«Народам Европы свободу принёс жаркий солнечный май!» - так звучат строки в любимой песне деда. Вена, которую удалось Красной Армии сберечь от сильных разрушений, была свободной уже третью неделю, когда наступил первый день того долгожданного победного мая. Покончили самоубийством Гитлер и Геббельс. Второго мая капитулировал Берлин. Четвёртого мая сдалась окружённая юго-восточнее столицы Германии группировка немцев.

Пятого мая вспыхнуло антифашистское восстание в столице Чехословакии городе Праге. Шестого мая 13-я армия и другие армии трёх фронтов - I, II и IV Украинских - начали пробиваться с боями на помощь восставшим чехам. 7 мая взяли столицу Саксонии, восточно-немецкий г. Дрезден. 8 мая с боем преодолели чешско-немецкую границу - Рудные горы. Каждая минута была дорога! «Руда Армада! Руда Армада!» («Красная Армия» - чешск.) - в радиоэфире на всех частотах звучали взволнованные голоса сражающихся на баррикадах пражан, призывавших Красную Армию придти им на помощь, спасти их жизни. Солдаты вермахта и эсэсовцы жестоко мстили плохо вооружённым горожанам за своё очевидное поражение в войне. Не жалели детей, женщин и стариков…

В ночь с 8 на 9 мая преодолели 80 км танки командармов Рыбалко и Лелюшенко и посаженная на все виды транспорта пехота, в том числе подразделения 13-й армии. Впервые за войну совершили бросок наши войска в условиях обороняющегося врага на таком расстоянии всего за шесть-семь часов да ещё в ночной темноте. Среди них был и мой дед со своими бойцами. Им достались ленд-лизовские американские джипы «Виллис», позаимствованные у союзников, боевых соседей первой армии Войска Польского, укомплектованного до половины из советских граждан, и не только польского происхождения.

«На площади Праги спасённой…»

Воевать сутки напролёт без сна и отдыха - и вот Победа! Вот он, тот самый майский тёплый день и то море вышедших на улицы пражан, ликующих, поющих, танцующих и торжественный вальс, и пускающихся в пляс с красноармейцами под звуки походных гармошек, обнимающихся с воинами-освободителями и дарящих им цветы, поцелуи, улыбки, аплодисменты! Радость славян - западных и восточных - была всеобщей и оглушающей.

«На площади Праги спасённой
Собрался народ стар и млад.
На старой, израненной в битвах гармони
Вальс русский играл наш солдат».

Так бы правильнее с исторической точки зрения звучали строки «Майского вальса», поменяв слово «Вена» на «Прага». На одной из таких площадей и находился джип гвардии младшего лейтенанта Михаила Ядыкина. В карауле стоял гвардии сержант, кавалер ордена Славы III степени Пётр Данилович Паштепа. Находясь на боевом посту, он с трудом сдерживал празднующих спасение пражан. А в пробитом пулями джипе с прикреплёнными красным советским и бело-красным польским флагами спали утомлённые бессонным походом на Прагу бойцы. Их командир заснул на капоте, свернувшись калачиком, в обнимку с заряженным лентой с патронами британским пулемётом. Что снилось воинам-освободителям? Верилось ли, что кончилась война? Предполагали ли, что ещё почти неделю будут воевать с почти миллионной армией генерал-фельдмаршала Шёрнера, освободят города Литомержице и Лиса-на-Лабе? Всё это изображено на историческим снимке, который сделал военный корреспондент армейской газеты. Живой кадр запечатлел момент величайшего счастья - конец войны, став одним из символов Великой Победы. Фотографию в свежем номере увидел Михаил Ядыкин и разыскал того военкора. Так у него оказалась фотокарточка, которая хранится до сих пор у нас как семейная реликвия. Кстати, на сайте: www.pobediteli.ru есть снимок №5 в разделе «Пражское восстание».

Венские парады

А всё же мой дед был в Вене! Более того, служил в советском секторе столицы Австрии с сентября 1945 года до конца января 1947 года, то есть больше года. Вместе с самыми боеспособными частями (куда вошёл и 34-й полк деда вместе с 13-й стрелковой (ставшей с конца 1945-го 13-й механизированной) дивизией) I Украинского фронта, ставшего Центральной группой войск, маршал И. С. Конев передислоцировался в Восточную Вену.

Здесь М. А. Ядыкин получил новое звание гвардии лейтенанта. Выполнял особые поручения комендатуры, а также контролировал улицы, возглавляя армейский патруль, и в составе межсоюзных патрулей. Бок о бок служил с британцами, американцами и французами.

13 апреля 1946 года запомнилось на всю жизнь Михаилу Александровичу. Состоялся союзнический военный парад Победы в честь первой годовщины освобождения Вены. В нём участвовали представители стран антигитлеровской коалиции - советские, американские, британские и французские части. Шотландские части в составе британских сил прошли по городу в традиционных килтах, с волынками и в сопровождении эмблемы части - белого козлёнка. Вот шотландцев-то в юбках, один из которых упал, запутавшись в этом самом килте, и вспоминал часто с улыбкой на лице и ностальгией в голосе мой дед-фронтовик.

И вот однажды он нарвался на переодетого в гражданское бывшего эсэсовца. Резким движением немец вместо предоставления документов закрутил ремень автомата на шее его бойца и, вытащив из-под плаща пистолет, направил его на бывшего с ними вышестоящего офицера. Мой дед, всегда державший руку на кобуре в опасные моменты, успел воспользоваться табельным оружием и застрелил фашиста. Случай «раздули» союзники, которые с каждым месяцем начинали вести себя всё враждебнее после знаменитой речи У. Черчилля 5 марта 1946-го в американском г. Фултоне. Михаил Александрович часто говорил, что именно в Вене были активны шпионы западных разведок. Он был свидетелем и участником начала Холодной войны.

Путь домой через послевоенные бои

Эпизодом разгоравшейся схватки сверхдержав был и такой факт. Осенью 1946-го, выехав на поезде по демобилизации (приказ от 23 сентября 1946 г.) на Родину и везя с собой в память о Вене купленный в одном из магазинов фотоальбом, он попал под обстрел в западной Украине бандеровцами, получавшими моральную и материальную поддержку капиталистических стран. Дед и другие фронтовики тогда с ходу дали отпор «лесным братьям». У многих было с собой трофейное оружие. Михаил Александрович получил лёгкое ранение в том бою необъявленной войны. Командование задержало «дембелей» - фронтовиков на несколько месяцев в Западной Украине для помощи в борьбе с «галичанами» - националистами. Только в январе 1947 года деду разрешили выехать на малую родину.

С галичанскими националистами он воевал зимой 1943 - 1944-го, а польские солдаты Армии Крайовы («аковцы») в буквальном смысле стреляли в спины им, воевавшим с немцами и освобождавшим зимой сорок четвёртого - сорок пятого от фашистов Польшу.

«Тенистые аллеи Пратера, извилистые лесные дороги Каленберга, чудесные розовые аллеи городского парка, масса зелени, чудесные творения архитектуры, масса памятников, в том числе и знаменитым композиторам и поэтам: Бетховену, Брамсу, Штраусу, Моцарту, Гёте, Шиллеру и многим другим, - делали этот город похожим на большой музей. После бедной тыловой России, разорённой войной Украины и Польши мы, в большинстве деревенские ребята, вчерашние школьники, порою с открытыми ртами смотрели на всё вокруг, на устроенный быт, на кухонные гарнитуры и музыкальные инструменты в домах, на цветочки в горшочках, на опрятно, по нашим меркам, богато одетых горожан. Зачем они пришли с войной к нам?.. Тёплый мягкий европейский климат был непривычен мне, привыкшему к башкирской морозной и долгой зиме, короткому, но знойному лету», - вспоминал Михаил Александрович.

Будем помнить

«Вихри венцев
В русском вальсе сквозь года
Помнит сердце,
Не забудет никогда!» - такими строками завершается любимая песня моего деда, с 1960 года жившего и работавшего в г. Мелеузе. Память о подвигах нашего народа была священна для Михаила Александровича Ядыкина, кавалера орденов Красной Звезды, Отечественной войны I степени (вручён 1 августа 1986 г.), награждённого также двумя медалями «За боевые заслуги», медалями «За освобождение Праги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», многими юбилейными знаками и медалями, а также различными почётными грамотами, благодарственными письмами и другими наградами за добросовестный труд в послевоенное время.

Вместе с супругой Матрёной Андреевной фронтовик воспитал двоих сыновей и двух дочерей, радовался успехам троих внуков и двух внучек.
Я помню тебя, дедушка Миша! Спасибо тебе, родной, за всё! Мы, все те, кто знал и любил тебя за твою доброту и отзывчивость, трудолюбие и человечность, эрудированность и патриотизм, будем помнить и хранить сквозь года твой светлый образ в своих сердцах!

Александр КОРИЦКИЙ